«В 317 году в Египте разгорелась полемика, последствия которой стали поистине пагубными. Поводом для этого рокового противостояния, породившего прискорбные разделения в христианском мире, была доктрина о Боге в трех Лицах, доктрина, которая в предыдущие три столетия, к счастью, избегала праздного любопытства исследователей»¹.

«Вглядываясь в глубь веков, в течение которых господствовала идея Троицы… мы начинаем понимать, что это учение — одно из тех, что произвели величайшее зло»².

«Христологические доктрины на практике никогда не выводились из утверждений Писания логическим путем… Церковь на практике (несмотря на все теоретические заверения) никогда не основывала свою христологию только лишь на свидетельствах Нового Завета»³.

«Греки заменили концепцию Иисуса как уполномоченного посредника идеей онтологического тождества, создав набор алогичных символов веры и учений, дабы запутать и устрашить последующие поколения христиан»⁴.

«Новый Завет никогда не называет Иисуса Богом»⁵.

«Ввиду того, что Троица является важнейшей частью позднего христианского учения, поражает тот факт, что этот термин ни разу не встречается на страницах Нового Завета. Подобным же образом в рамках Канона невозможно обнаружить и разработанную в поздних символах веры концепцию о трех равностатусных личностях Божества»⁶.

«Как можно провести разграничение между Богом, который стал человеком, и Богом, который им не стал, не нарушив при этом единство Бога и не изменив христологию? Ни Никейский собор, ни отцы Церкви четвертого века не смогли вразумительно ответить на этот вопрос»⁷.

«Принятие небиблейской формулировки в Никее стало поворотным пунктом в истории развития догмы; Троица истинна, поскольку на этом настаивает Церковь — вселенская Церковь в лице епископов, — хотя в Библии об этом нет ни слова! До нас дошла формула, но что стоит за этой формулой? Ни одно дитя Церкви не осмелилось ответить на этот вопрос»⁸.

ПРЕДИСЛОВИЕ

 Читая книгу «Учение о Троице: Самообман христианства», я вновь и вновь восхищаюсь первообразным христианским (и еврейским) учением о том, что «Бог Один». Если у кого-то в сознании и жизни остаются Никейские пережитки, эта книга полностью удалит их.

Энтони Баззард и Чарльз Хантинг предлагают ясные, легко читаемые толкования ключевых отрывков Писания, традиционно искажаемых призмой тринитаризма. Приятно читать лаконичные высказывания, ко­торые обязательно запечатлеются в сознании читателя. В качестве примера можно привести толкование великого исповедания Фомы в Евангелии от Иоанна 20:28. Фома узнал в воскресшем Иисусе того, кому было предуготовано стать «Богом» грядущей эры, сместив, сатану, «бога» настоящего века. Однако, обращаясь словами «Господин» и «Бог», Фома использует звания Мессии, аналогичные Божьему званию, данному в Ветхом Завете ангелу Господню как представителю Бога. Только что сомневавшийся апостол не мог вдруг принять Никейский или Афанасиевский символ веры и начать усматривать в своем Господине «Бога от Бога». Нельзя силою подгонять Евангелие от Иоанна под более поздние гипотезы греческих теологов.

В книге не оставлен без рассмотрения ни один отрывок, используемый тринитаристами. (Это относится, в том числе, и к загадочному высказыванию Иисуса в Евангелии от Иоанна 8:58, которое следует рассматривать наряду со многими другими параллельными христологическими утверждениями Евангелия от Иоанна и остальных Писаний.) Красной нитью проходит через всю книгу фундаментальная идея о том, что гипотеза предсуществования Христа в качестве Бога Сына вытеснила из богословской науки истину о его человеческой природе.

В этой связи Баззард и Хантинг выдвигают интригующий тезис: по­слания Иоанна — ответ автора еретикам-гностикам, искажавшим истины Евангелия. Иоанн называет их отношение к его Евангелию «анти-христовым».

Однако авторы книги «Самообман христианства» не голословны в толковании спорных мест Писаний. Они подтверждают свои мысли словами видных теологов Европы и Северной Америки. Знание предмета и всей гаммы богословских воззрений по обсуждаемому вопросу очевидно и впечатляюще.

Книга написана живым языком с достаточной долей юмора, что отличает ее от жанра учебной литературы. Профессор Баззард и Чарльз Хантинг отмечают, что одним из величайших чудес христианства является успех постбиблейских богословов в распространении идеи о том, что три Личности, на самом деле, — это Один Бог. Павел имел возможность высказаться перед всем советом Божьим (Деян. 20:28). Почему он не растолковал суть доктрины о Троице?

В одном из эпизодов, в Иоанна 17:3, Иисус употребляет слово «единственный» («единый истинный Бог»). Авторы пишут, что было бы крайне подозрительным, если бы кто-нибудь заявил, что у него «един­ственная жена», и при этом его семья включала бы в себя трех женщин, которых он называл бы одной женой!

Павел объяснил коринфянам, «что нет иного Бога кроме Единого»*, отождествляя Одного Бога только с Отцом. Далее он продолжил: «не у всех такое знание». Авторы добавляют: «Так и хочется сказать, что не так уж много изменилось с тех пор».

В связи с этим, очевидно, что доктрина Троицы — не что иное, как разработанный богословами миф. Христианство осуждает мир за то, что человечеству навязывается недоказуемая теория эволюции. Однако фундаментальное христианство навязывает миру идею равно проблематичную — идею многоликого Бога.

Известно, что протестантская Реформация затронула множество аспектов христианства, но углубилась лишь до уровня Никейского Собора. Там она наткнулась на затор, на баррикаду, состоявшую из проблем, созданных политикой, философией, фанатизмом, завистью и интригой. Авторов этой книги нельзя остановить никакими подобными заторами, ни Никеей, ни Халкедоном…

Книга «Самообман христианства» не пытается перепрыгнуть через заторы ранних церковных соборов или обойти их околицей. Она встречается с ними лоб в лоб, проходит сквозь них и достигает более авторитетных «символов веры» Иисуса и апостолов. Если Иисус не был тринитаристом, а это бесспорно, то почему ими должны были стать его последователи?

Читатель непременно задумается над названием книги (в английском оригинале — «Рана, нанесенная христианством самому себе»). Оно более всего соответствует основной идее авторов. Если говорить о перво­началь­ном еврейском христианстве Иисуса и апостолов, ему нанесена едва не ставшая смертельной рана. Пациент избежал смерти лишь благодаря библейскому принципу остатка, который всегда сберегается Богом. Выражаясь иначе (образ мой, а не авторов), догма Троицы — это то самое зелье из болиголова, которое гностически настроенные богословы с завидным постоянством предпочитали пить, смешивая чистую струю еврейского учения с ядом греческой философии. Затем они силой заставили своих учеников принять эту смесь. Отказываясь, ученик обрекал себя на вечное проклятье.

Если у книги есть ключевой текст, то это Евангелие от Иоанна 17:3: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единственного истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа». В этой связи авторы делают особое ударение на том, что Иисус был Сыном Бога от зачатия, но не от вечности (Лука 1:35). Он пришел в мир en sarki, человеком, а не в человеческом теле (ср. I Иоанна 4:2; II Иоанна 7).

Много лет назад тринитаризм отнял право у нетринитарных верующих называться христианами. Афанасиевский символ веры славится тем, что обрекает таковых на проклятье. Авторы восстают против этого обвинения, показывая, что «вечная жизнь» (жизнь грядущего Царства) имеет отношение все-таки, прежде всего к знанию истины о Боге и Иисусе (Иоан. 17:3; IТим. 2:4, 5). Как раз таки именно тринитаристам следует обороняться, а не библейским унитаристам. Среди последних немало героев веры, и авторы книги много рассказывают нам об их малоизвестных подвигах.

Данная книга служит обвинительным актом центральной догме исторического или традиционного христианства — верованию, основание которого сотворено соборами и символами веры, о чем знают немногие. Христианство по сей день раболепно простирается перед позолоченным троном Константина. Его догмы породили кровавые трагические события истории. Подлинное же учение подверглось искажению.

И в то же время содержание и цель книги «Самообман христианства» позитивны. Она не выносит окончательный вердикт, но пытается рассказать пациенту о ране на его теле и предлагает исцеляющий бальзам объединяющей веры самого Иисуса Христа. Она предлагает такие формулировки вероучения, которые больше соответствуют вере и учению Иисуса о Боге и о самом себе. Будем молиться о том, чтобы слова этой книги не были оставлены читателем без внимания.

 — Сидней Хэтч,

бакалавр искусств (UCLA),

магистр богословия (Американская баптистская семинария Запада),

магистр теологии (Теологическая семинария Далласа).

ВВЕДЕНИЕ

 «Нигде в Новом Завете нет… места, где слово «Бог» безоговорочно подразумевает Бога-Троицу, единого в трех Лицах». — Карл Ранер

 Эта книга посвящена единственному вопросу: говорит ли Библия о Боге как об одной уникальной личности, единственном Творце вселенной, или же Божество состоит из двух или трех равных друг другу партнеров? Прежде авторы этой книги были согласны с господствующим мнением, что Иисус равен своему Отцу и вечен, подобно Ему. Мы преподавали эту гипотезу в течение двадцати лет. Нам хорошо знакомы стихи в Новом Завете, которые якобы доказывают традиционную доктрину Троицы. Но глубокое исследование Писаний и истории формирования этого учения привело нас к твердому убеждению, что доказательства Троицы основываются на сомнительных методах толкования библейских текстов. Они не принимают во внимание многочисленные свидетельства в пользу унитарного монотеизма — веры в Одного Бога, одну личность, Отца Иисуса Христа — и полагаются лишь на заключения, выводимые из нескольких отдельно взятых стихов. Они вырывают стихи из контекста и игнорируют остальное учение Писания в целом.

Библейские доктрины должны основываться на ясных, недвусмысленных текстах, несущих информацию именно по обсуждаемой теме. Если же воспринимать библейские истины, формирующие библейский символ веры такими, как они даны в Библии, и придерживаться стандартных правил языка, выявляется доктрина о Боге, которую невозможно примирить с традиционной системой верований. Исследуя вопрос библейского символа веры, мы опирались на ряд современных работ авторитетных библеистов. Многие ученые сегодня соглашаются, что тринитаризм не имеет документированного подтверждения в Библии. Он является языческим искажением Библии, произведенным в постбиблейские времена.

Возможно, наиболее значительным из всех высказываний по поводу попытки основать Троицу на Библии является признание ведущего тринитарного богослова двадцатого века. Леонард Ходжсон доводит до нашего сведения, что в диспутах между унитаристами и тринитаристами в XVII-XVIII веках обе стороны «признали Библию источником откровения, данным в форме утверждений». В заключение он говорит, что «на основе аргументов, которыми пользовались обе стороны, выводы унитаристов были более аргументированны»¹. Это наблюдение следует принять во внимание всем тринитаристам.

Мы хотели бы, чтобы читатель непредубежденно изучил предлагаемые свидетельства. Мы понимаем, что это требует усилий от любого человека, имеющего религиозное образование и, возможно, утвержденного в иной богословской позиции. Приняв однажды душой и разумом какое-либо верование в качестве непререкаемой истины, человек склонен почти автоматически отвергать любой вызов, бросаемый этой взлелеянной  в сердце доктрине. Любой из нас совершенно по-человечески стремится подстроиться под ту группу людей, которая духовно воспитывала нас, а образ мысли и жизни, перенимаемый от искренних учителей, которым мы доверяем и которых уважаем, становится оградой, защищающей нас от всевозможных возражений, и не позволяет увидеть даже самые очевидные истины. Когда наши устоявшиеся верования подвергаются пересмотру, нашей естественной реакцией становится ощущение угрозы и желание защищаться. Роберт Холл, религиозный писатель XIX века, мудро заметил:

Все, что удерживает дух исследования, располагает к ошибке, все, что поощряет его, — к истине. Но ничто (и это будет признано) так не располагает к угашению духа исследования, как дух и чувство корпоративности. Лишь только какая-нибудь доктрина, сколь бы ошибочной она ни была, становится отличительной чертой какой-либо группы людей, она тут же укореняется в их сознании и, благодаря их привязанности, становится предельно неприступной даже для самого мощного артобстрела логикой аргументов².

Концепции, представленные в последующих главах, хотя и скрыты от всеобщего внимания в настоящем веке, тем не менее, совсем не новы. Они служили краеугольным камнем апостольской Церкви первого столетия и какое-то время оставались неоспоримым верованием этой бурно раз­вивающейся, превозмогающей препятствия группы верующих. Возможно, кому-то это покажется удивительным, однако церковные историки писали, что верующие в одноличного Бога, то есть христиане-унита­ристы, «в начале третьего века все еще составляли подавляющее большинство»³.

Даже после последовавшей вскоре атаки конкурирующей греческой философии и римских политических притязаний, закончившейся принятием триединого Бога, вера в единую личность, Одного Бога и Создателя, не была искоренена. Она была вынуждена крепко прилепиться к полам христианства, слабым, но настойчивым голосом взывать к сознанию тех, кто желал слышать.

Возникновение большинства идей, вносящих путаницу в учение и мешающих ясному пониманию сущности Бога, можно проследить до самого первоисточника. Мы привыкли не обращать внимания на такие вещи, как изменения в значении слов, происходящие либо с течением времени, либо при заимствовании из одной культуры в другую. Наиболее яркий тому пример — термин «Сын Божий», который сегодня чаще всего совершенно неосознанно понимается как «Бог Сын», хотя такое значение нельзя обнаружить в христианских первоисточниках. «Сын Божий» — это звание, присвоенное главному действующему лицу христианской драмы, Иисусу Мессии. «Сын Божий» — имя, присваиваемое в Библии исполнителям воли Божьей, в частности избранному Богом царю. Искажение сути этого звания разрушительно для нашего понимания первообразной веры. Истинное христианство созидалось идеями и концепциями, имевшими хождение в апостольской среде в первом веке нашей эры; мы же пытаемся рассмотреть их спустя 1900 лет. Огромная толща лет отделяет нас от мировоззрения апостолов, авторов библейских книг. Их учение предстает в совершенно ином свете, когда мы начинаем исследовать Писания с учетом лингвистических, культурных и религиозных особенностей времени этих исторических верующих первого века.

Вы убедитесь, как и мы, что вся ирония положения современного фундаментального христианства, неустанно провозглашающего веру в безошибочность Писаний, заключается в том, что оно так и не поверило формуле спасения, предложенной самим Христом: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Иоан. 17:3). Может ли наше поколение христиан обойти вниманием предупреждение Иисуса, сказавшего: «Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим»? (Мат. 15:9). Возможно, мы попали под чары ведущих теологов языческого мира второго-пятого века нашей эры; их греческое философское образование привело к искажению еврейских концепций, лежавших в основе апостольской христианской Церкви?

Следуя по стопам тех, кто умолял критически взглянуть на теологию Троицы, мы намереваемся показать, что ни Ветхий, ни Новый Заветы не содержат существенных свидетельств в пользу учения Троицы, как это часто утверждается. Мы считаем, что читатель может прийти к этому выводу после тщательного непредубежденного исследования священных текстов. Нет ни единого отрывка в Писании, который предлагает поверить в то, что Бог — это трое. Ни один подлинный стих не говорит, что Один Бог являет собой три личности, три духа, триликое божество, три бесконечных разума, три чего бы там ни было. Ни один стих, ни одно слово в Библии нельзя использовать для подтверждения того, что «Бог Един по существу, но троичен в Лицах». Любое утверждение о том, что Божество Бога состоит из трех, основывается на домыслах, а не на прямых постулатах. Учение тринитаризма опирается на заумную, часто извращенную логику, не имеющую прочного основания в самых ранних христианских писаниях. Создается впечатление, что большинство тринитаристов подходят к Новому Завету как к переходному документу на пути к тринитаризму. Они упускают из виду изначальное обстоятельство, что ни один автор книг Нового Завета ни при каких условиях не мог под словом «Бог» подразумевать «триединого Бога». Они усиленно выискивают в книгах апостолов доказательства правомочности доктрины Троицы. Их не смущает то обстоятельство, что ни один из апостолов так и не пришел к тринитарным выводам.

Были времена, когда религиозные вожди требовали от каждого человека принять как библейскую истину мысль о том, что Земля является центром вселенной и что она плоская. Любое другое мнение считалось еретическим, несмотря на революционное открытие Коперника. Сегодняшняя ситуация с доктриной Троицы может оказаться очень похожей.

Если мы верим, что Бог открывается через слова Библии, то всякому, кто исповедует имя Иисуса, положено исследовать Писания, чтобы определить, кем же на самом деле является Бог. Ищущий истину христианин несет личную ответственность за то, насколько тщательно он изучает соответствующие тексты, как это успешно делали усердные верийцы. Они снискали одобрение благодаря вдохновляющему и редко встречающемуся благородству ума (Деян. 17:11). Они осмелились удостовериться «точно ли это так». В результате они стали истинными верующими.

Возможно, многие из нас думают, что учение о Троице — это тайна за семью печатями, исследование которой лучше предоставить разбирающимся в этом богословам. Но можем ли мы, не задумываясь, положиться на их выводы в таком принципиальном вопросе? Даже такой проницательный наблюдатель как Томас Джефферсон (третий Президент Соединенных Штатов Америки [1800-1809] и автор Декларации независимости) отмечал, что Троица — «недалекое предположение платонического мистицизма о том, что три — это один, а один — это три; и, тем не менее, один — это не три, а три — это не один». Далее он говорит: «Мне никогда не хватало ума осознать Троицу, и мне стало ясно, что прежде, чем согласиться, нужно сначала осознать»⁴.

Тем не менее, достаточно часто можно встретить религиозного лидера, настаивающего на том, что христианином может быть только тот, кто верит в Троицу; все остальные — сектанты. Например, чтобы быть членом Всемирного Совета Церквей, необходимо принимать доктрину Троицы.

Перефразируя высказывания Томаса Джефферсона, зададимся вопросом: как можно принять то, что нельзя ни объяснить, ни понять? Разве справедливо требовать от христианской общественности принятия этой доктрины «верою»; доктрины, название которой ни разу не упоминается и, согласно мнению некоторых тринитаристов, нигде на страницах Нового Завета не объясняется? Разве не следовало бы ожидать, что где-нибудь в Писаниях наличествует точная, ясная формулировка странного постулата, что Бог — это «три в одном»?

Если наши подозрения обоснованны, то современное христианство может нечаянно оказаться в конфликте с наставлениями своего основателя, Иисуса, Мессии. Похоже, вера, в том виде, в каком она дошла до нас, вобрала в себя доктрину о Боге, которую не признал бы Иисус.

История Церкви свидетельствует о том, что даже концепция двух равных личностей в Боге — Отца и Сына — не имела формальной поддержки в христианских общинах в течение трехсот лет после завершения служения Иисуса, вплоть до Никейского собора в 325 году нашей эры, на участников которого оказывалось сильное политическое давление. Истина, признанная в третьем и четвертом веках, должна была быть истиной и для поколений первого века. Если Иисуса считали Богом в первом веке, почему же Церкви потребовалось столько времени для того, чтобы прийти к формальному провозглашению Бога двуединого, а затем и триединого? И почему для этого было использовано такое сильное политическое давление? После Никеи тысячи христиан погибли от рук других христиан только потому, что искренне верили, что Бог однолик.

Тринитарная догма являет собой одну из величайших загадок нашего времени. То, что она противоречит общепринятой логике и всему разумному, похоже, нисколько не угашает желание тринитаристов защищать любой ценой эту сложную теологическую формулу. Нас озадачивает тот ажиотаж, который возникает каждый раз, когда Троица подвергается обсуждению. Он указывает на недостаток веры в «генеральную линию партии», фактически, у всех христианских функционеров. И обычный в таких случаях ярлык «неверующий», который вешают на  всех инакомыслящих, лишь усугубляет этот недостаток.

Принятие религиозной мысли подавляющим большинством не может свидетельствовать ни об истинности, ни о ложности этой мысли. Разве Земля плоская, разве она является центром солнечной системы? Весь христианский мир когда-то должен был верить в это как в религиозную догму; непослушание влекло за собой страшное наказание. И тем не менее, догма оказалась ложной.

Тогда зададимся таким вопросом: были ли люди, из которых состояла апостольская церковь, превосходными знатоками теологии? В числе лидеров ранней Церкви, за исключением апостола Павла, мы находим представителей всех слоев человечества: рабочих, предпринимателей, служащих. Разве не были бы они столь же заинтригованы идеей двуединого или триединого Бога, сколь и мы сегодня? Подобное нововведение следовало бы тщательнейшим и детальнейшим образом разъяснять вновь и вновь среди мужчин и женщин, с детства утвержденных в вере в единого Бога. Никто не станет возражать, что идея одного единственного Бога-Творца была и остается наисвященнейшим догматом народного наследия Израиля. Главное верование израильтян невозможно было рассеять быстро и без осложнений. По сути, верование в триединого Бога стало бы революционной, сенсационной концепцией, сотрясшей Церковь первого века. Однако Новый Завет не дает нам ни единого намека на то, что такая революция, в самом деле, имела место.

Многие из нас даже не догадываются, что неугасимый пожар спора о Троице бушует уже почти два тысячелетия. Тысячи людей претерпели пытки и были уничтожены как участники этого противостояния. Тем не менее, сегодня, рискуя попасть в разряд «либералов», «еретиков», «сектантов» и быть отлученными от «утвердившейся» религии, все большее число католических и протестантских богословов высоко чтящих священные Писания и теряющих все в случае выхода из традиционного христианства, задается вопросом, можно ли найти фундаментальнейшую из всех доктрин — доктрину о Троице — в Библии?

Богословская традиция разделилась на три лагеря в вопросе определения Бога. Высказаны три верования: Бог — триедин (в трех лицах — Отце, Сыне и Святом Духе), Бог — двуедин (в двух лицах — Отце и Сыне) и Бог — один, Он — Отец, несотворенный и единственный для всей вселенной (унитаризм)⁵. Всякая доктрина, приводящая к подобной враждебности среди верующих во Христа, заслуживает внимательного рассмотрения.

В нашем исследовании доктрины Троицы в качестве источников мы использовали Библию и исторические документы. Мы ни коим образом не пытаемся вступать в прения по поводу того, является ли Библия истинным словом Бога. Мы не обращаем внимания на аргументы вроде: «Библия устарела и не относится к современному обществу». Нас волнует, в первую очередь, вопрос: что значили слова Иисуса для апостолов и христиан первого века? Если христианское верование основывается на Библии, то именно Библия должна служить источником подлинной христианской веры.

Мы ни в коем случае не подвергаем сомнению искренность веры тринитаристов. При этом мы настаиваем, что искренность не делает вероисповедание истинным. Мы не недооцениваем выдающуюся роль традиции в формировании теологических воззрений и, практически, неисчерпаемую веру богословов в то, что их учения находят подтверждения в Библии.

Эта книга призвана сокрушить барьеры, возведенные временем и традицией между нами и Церковью, созданной Иисусом в первом веке нашей эры. Мы убеждены, что нововведения в учении о Боге порождены греческой философией и были силой и обманом навязаны верующим. Мы считаем, что это ошибка, неверное развитие культуры.

Мы в огромном долгу перед многими учеными, помогшими выяснить значение слов Библии в их оригинальном контексте. Мы воспользовались их многолетними изысканиями в этой важнейшей области науки. Мы постоянно чувствовали поощрение со стороны тех толкователей, которые призывали нас искать истинное, а не удобное значение текста. Мы воодушевлены методом Александра Риза, который, изучая один из аспектов теологии, пришел к выводу, что «великие экзегеты [толкователи]… верят в то, что читатель предпочтет объективное толкование высокого качества субъективному, продиктованному догмой и требованиями религиозной системы»⁶.

Мы позаимствовали идеи из сокровищницы мыслей многих авторов прошлого и настоящего, не переставая всякий раз благодарить их. Названия их трудов находятся в списке использованной литературы в конце этой книги. Иногда мы прилагаем цитаты из книг выдающихся специалистов по библеистике. Мы хотели, чтобы их взгляды были выражены в диалоге в полной мере.

Начиная диалог, мы хотим обсудить заявления тринитаристов и единственников о том, что если Иисус не «сам Бог», то грехи человечества остались без надлежащего искупления. Наш вопрос таков: если это так, то где подтверждения этому в Библии? Разве Бог не волен спасти мир с помощью того, кого Он избирает?  Удивление, которое испытывает христианин, обнаружив, что этот классический тринитарный аргумент отнюдь не основывается на Писаниях, сродни тому шоку, который сопровождает откровение о том, что слово «Бог» никогда не подразумевает в Новом Завете триликого Бога. Почти без исключений под этим словом Новый Завет подразумевает Отца. Мы призываем тринитаристов обратить внимание на зияющую пропасть между их мнением и учением Библии в этом аспекте.

Необходимо также сказать и о том, чего мы не подразумеваем в этой книге. Мы не считаем, что Иисус был «просто добрым человеком» или «всего лишь» одним из пророков. Мы верим в него как в единственного, избранного Богом, безгрешного посланника, несущего спасение человечеству повсеместно. Однако говорить о нем, что «он Бог» — значит искажать христианские Писания. Достаточно верить тому, что он Мессия, Сын Божий, что полностью поддерживается Библией. На нас не производит впечатления общераспространенный аргумент, что Иисус должен быть «безумцем, лжецом или Богом». Навязывание выбора между признанием его сумасшедшим или лжецом, с одной стороны, и Богом — с другой, — это хитрая уловка, которая уводит от истинного представления о его личности. В этом выборе существует еще один вариант, тот самый, который точно отражает библейское описание.

Что касается стилистики, мы хотели бы заявить, что вполне сознательно употребляем по отношению к Богу и Иисусу слово «личности» без заглавной «Л». Мы понимаем, что тринитаристы верят в три «Личности», и под словом «Личность» они подразумевают нечто большее, нежели обычное значение этого слова. Однако, поскольку в Библии Отец и Иисус представлены как личности, т. е. отличающиеся друг от друга индивидуумы в современном смысле, мы не хотим усложнять толкование Библии, вводя небиблейское понятие «Личность». Даже самые обстоятельные в рассуждениях тринитаристы не могут дать определение тому, что они подразумевают под словом «Личность», говоря о сущности Бога. Продо