Послание к Колоссянам 1:15-17

Чтобы подчеркнуть возвышенное положение воскресшего Мессии, его власть над противниками и выдающуюся роль в Божьем плане, Павел пишет верующим в Колоссах:

Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им [буквально «в нем»] создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит. (Кол. 1:16)

Некоторые видят в этом отрывке убедительное свидетельство, способное опровергнуть все другие утверждения Павла, в которых он говорит о христианском символе веры как о вере в «одного Бога, Отца». Следует сделать несколько замечаний. Ученый-тринитарист Джеймс Данн рассуждая о процитированном выше отрывке из Послания к Колоссянам 1:15-20, делает следующие принципиально важные выводы:

Мы должны осознать, что Павел не стремится навязать людям веру в предвечное существо. Ему не нужно доказывать, что идея о предвечно существовавшей мудрости имеет право на существование. Подобная лексика использовалась часто, была понятна всем и была, несомненно, знакома большинству его читателей. Он также не утверждает, что Иисус существовал предвечно... Он говорит, что мудрость, как бы она ни понималась его читателями, ныне во всей полноте проявлена в Иисусе: Иисус — абсолютное воплощение Божьей мудрости; Божья полнота обитала в нем. Многие (неосознанно) допускают ошибку, когда ставят аргументацию Павла с ног на голову и приходят к неправильным выводам. В силу того, что подобные рассуждения, которые, как может показаться, подразумевают предвечное существование божественных существ, непривычны для современного читателя, очень легко прийти к выводу (путем ошибочного перенесения предубеждений двадцатого века в первое столетие), что именно в этом и заключалось намерение автора (распространить веру в предвечных посредников), и что Павел пытался представить Христа именно таким существом.

Мы приводим цитату профессора Данна в объеме, по причине его принципиально важного предупреждения об опасности прочтения Павла в таком ключе, будто он был знаком с более поздними решениями церковных соборов. Павла следует читать в его древнееврейском контексте. Данн отнюдь не сторонник антитринитаризма. Но он не находит свидетельств в пользу Троицы в этом отрывке. Он продолжает:

Однако рассуждения Павла, конечно же, обусловливались культурными и космологическими представлениями его времени. Итак, он не доказывал существование предвечных божественных существ или вообще существование какого-либо божественного существа... И если рассматривать эти слова в контексте еврейского монотеизма, то Иисус описан как проявление мудрой деятельности Бога, как наиболее полное воплощение Божьей мудрости по сравнению с предыдущими проявлениями этой же мудрости в творении или в завете.

Комментарий Данна подтверждает, что этот отрывок не вводит новую веру в двуединого или триединого Бога. Следует сделать еще несколько замечаний. Павел умышленно называет Иисуса «рожденным прежде всякой твари». Обычно первородство исключает значение несотворенного, вечного существа. Рождение подразумевает наличие начала. Божий первородный сын — это «первенец, превыше царей земли» (Пс. 88:28). Павел использует хорошо известный титул Мессии. По мнению Павла, Иисус не Бог, а Мессия, и между этими понятиями существует огромная разница.

Согласно многим библейским переводам, Павел говорит, что «Им [Мессией] создано все». Необходимо точно перевести предлоги, встречающиеся в Колоссянам 1:16 (что делают немногие переводы Библии). Павел, по сути, писал, что «все» — в данном случае «престолы, господства, начальства и власти» — были созданы «в» Иисусе, «через» него и «для» него. Иисус — это не творец, о котором мы читаем в первых стихах Книги Бытия, но он находится в центре Божьей вселенской иерархии. Все власти должны подчиниться Сыну, который в конечном счете вернет все своему Отцу, властителю, наделившему его полномочиями, чтобы «Бог [Отец] был все во всем» (I Кор. 15:28). Согласно учебнику «Грамматика греческого языка Нового Завета» Дж. Г. Мултона (Grammar of New Testament Greek, T&T Clark, 1963), Кол. 1:16 следует переводить: «ибо ради него [Иисуса]...» (3:253). В этом случае мы получаем смысл, отличающийся от «Им...». Ср. также «Комментарий толкователя греческого языка» (Expositor's Creek Commentary, ed. W. Robertson Nicoll, Grand Rapids: Eerdmans, 1967), где говорится: «эн ауто это не означает „Им"» (504). Похоже, переводчики игнорируют эти книги.

Было бы неверно говорить, что Иисус сам сотворил все (Кол. 1:16). Смысл скорее в том, что Бог создавал все творение, держа в уме Иисуса, считая его причиной всего творения, а потому все сотворено для него. Первенец Иисус — наследник вселенной, которую Бог сотворил, подразумевая, что обещанный Им Сын однажды вступит во владение своим наследством, коим является все творение. Павел фокусирует свое внимание в этом отрывке на новом творении, начатом с воскресения Иисуса, первенца из мертвых (Кол. 1:18). Ссылка на сотворение ангельских властей не подразумевает существование Иисуса до момента первоначального сотворения. Как обычно, контекст имеет большое значение при толковании. Павел сосредоточивает свое внимание на «наследии», «царстве» и «власти» (Кол. 1:12, 13, 16). Это значит, что он говорит, прежде всего, о главенстве Мессии над всем творением, о новом порядке, который Бог замыслил от начала, главою которого назначен первенец Иисус.

Выражения, которые, по словам Данна, непривычны уху читателя двадцатого века, а потому требуют особенно острожного обращения, не дают никаких оснований верить в предвечное существование Иисуса. Павел считал, что Бог наделил Мессию превосходством над всем творением, видимым и невидимым, в небе или на земле, будь то престолы, господства, начальства или власти. Иисус был отправной точкой всей Божьей созидательной деятельности — ключом к Божьему замыслу и воплощением Божьей мудрости. Мессия, тем не менее, был не предвечным существом, но человеком, которому надлежало родиться в назначенное время, а затем стать первенцем среди воскресших, чтобы «возглавить» новый порядок (Еф. 1:10).

1 Коринфянам 10:4

Многие из тех, кто верит в предвечное существование Иисуса как личности, прибегают к помощи слов апостола в I Коринфянам 10:4, где он говорит об израильтянах, что в пустыне они пили «одно и то же духовное питие, ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос». Как сказал Джон Каннингэм:

На основании этого текста делается вывод, что Христос лично сопровождал народ Израиля в путешествии через пустыню к обетованной земле. В подтверждение этой мысли приводятся Книга Второзакония 32:4 и Псалом 17:3, поскольку Яхве (Бог) назван здесь камнем (твердыней). Говорят, что если Бог — камень, и Христос — тоже камень, сопровождавший Израиль, то Христос — это Яхве, Бог Ветхого Завета. «That Rock Was Christ», Restoration Fellowship, 1981. Мы воспользовались выводами этого автора, а также аргументами Джеймса Данна, высказанными в книге Christology in the Making, 183,184.

Отрывок, в котором дается краткий пересказ деятельности Бога в течение многих веков, гласит: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, [однако] в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил» (Евр. 1:1, 2). Это означает, что до рождения Иисус не был ни Сыном Божьим, ни посланником Бога к человечеству. В этой же книге, Послании к Евреям, указано, что в ветхозаветные времена Слово передавалось через ангелов (Евр. 2:2). Если послание Израилю приходило через предсуществовавшего Иисуса, ставшего человеком, то автор этой новозаветной книги, видимо, ничего не знал об этом. Информация определенно сообщалась через пророков и ангелов, и нет ни единого намека на то, что ветхозаветные послания передавались через того, кто позже был назван Сыном.

Текст I Коринфянам 10:4 сам по себе, без осмысления контекста и еврейского образа мысли Павла, может натолкнуть на мысль, что Христос был жив до рождения. Писание содержит множество других отрывков, в которых ангелы выступают в роли посредников, передающих Божьи послания Израилю. Стефан говорит о Моисее и даровании Закона следующее: «Это тот, который был в собрании в пустыне с Ангелом, говорившим ему на горе Синае... и который принял живые слова, чтобы передать нам» (Деян. 7:38). В Книге Деяний 7:53 указывается, что люди приняли Закон при служении ангелов, но не сохранили его. Павел также рассуждает о роли ангелов и противопоставляет их последнему посланнику, которого называет «семенем» (Мессией): «Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому [относится] обетование, и преподан через Ангелов, рукою посредника» (Гал. 3:19). Далее Павел подтверждает единственность Бога: «Но посредник при одном не бывает, а Бог один» (Гал. 3:20). Из этих примеров видно, что передача Закона через посредничество ангелов играет важную роль в аргументации. Однако следует помнить, что темой контекста является превосходство Евангелия над Законом. Закон передавался только через ангелов, а Добрая Весть (Евангелие) была принесена Сыном Божьим, а потому обладает несравнимым превосходством. Павел, определенно, не считал, что Иисус был предсуществовавшим ангелом.

Христос не мог участвовать ни в даровании Закона Израилю, ни в служении израильтянам в пустыне. Это помогает понять употребленное Павлом слово «семя». «Семя», под которым подразумевается Христос, еще не явилось и не могло участвовать в Божьем служении.

Понятно, что «семя», о котором говорит Павел здесь и в других местах, — это семя Авраама (Быт. 22:18), семя Иуды (Быт. 49:10) и семя Давида (II Цар. 7:12-14 и Ис. 11.1; Рим. 1:3; II Тим. 2:8), которым был Иисус Христос, обещанный потомок патриархов и Давида. Римлянам 1:3 содержит прямую ссылку на рождение Христа как Божьего Сына. Евангелие говорит «о Сыне [Божьем], Который родился от семени Давидова по плоти». Мы не можем игнорировать вновь и вновь повторяющиеся указания на Сына, родившегося от женщины, являющегося потомком человека. Мессия должен был принадлежать к роду человеческому. Именно в это верили и этого ожидали евреи того времени и первая Церковь. Говоря, что Мессия лично присутствовал с Израилем в пустыне, будучи Сыном Божьим, Павел противоречил бы словам пророков.

Мы должны избегать буквалистского понимания I Коринфянам 10:4, помятуя о древнееврейском символизме и еврейских оборотах речи. В Писаниях глагол «быть» и его формы далеко не всегда употребляются в буквальном значении. Иисус сказал: «Сия чаша [есть] Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается» (Лук. 22:20). Глагол «есть» не подразумевает полное тождество; фраза имеет образное значение: «Чаша знаменует мою кровь».

Непосредственный контекст I Коринфянам 10:4 содержит ключ к пониманию мышления Павла. Павел видит в истории странствия Израиля в пустыне примеры, «прототипы» или прообразы переживаний христиан. Как сказал Павел, «все это происходило с ними, как образы» (I Кор. 10:11). Переход израильтян через Красное море был «образом» христианского водного крещения. Духовная «пища», упомянутая в третьем стихе, — это не что иное, как манна, чудесным образом питавшая израильтян в течение 40 лет. Они, кроме того, пили из «духовного камня».

Использование в качестве доказательства предвечного существования Иисуса этого единственного упоминания о камне, следовавшем за Израилем, лишает нас того урока, который хотел преподать Павел. Кроме того, упускается из виду тот факт, что евреи ожидали Мессию-человека и никого другого. Анализ ветхозаветного повествования, на которое ссылается Павел, показывает, что в пустыне во время путешествия израильтян было два случая с камнем. Важно увидеть отличия между ними.

Первый случай произошел непосредственно после чудесного дарования манны. Израиль пришел в Рефидим и сразу же начал жаловаться на недостаток воды, тогда Бог повелел Моисею ударить по камню. Из него хлынула вода, и народа утолил жажду (Исх. 17:1-6). Удар по камню символизирует тот факт, что Христос, наш камень, должен был быть пронзен впоследствии за грехи человечества. Вода является прообразом чудесного дарования Святого Духа, воды жизни, описанной Иисусом: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Иоан. 7:37). Камень в пустыне представлял собой Мессию, который должен был прийти как даритель Святого Духа.

Второй случай с камнем произошел ближе к окончанию странствования в пустыне. Снова Израиль сетовал на недостаток воды, и Бог восполнил их нужды. В этот раз Он четко повелел Моисею проговорить словами к камню, но Моисей не послушался и дважды ударил по камню (Чис. 20:1-12). Ударив по камню вместо того, чтобы обратиться к нему словами, Моисей оказался виновным в том, что нарушил смысл «образа». В Книге Исход камень прообразовал Христа в теле, распятого для того, чтобы дать нам воду жизни, а камень Книги Чисел прообразовал Христа, нашего Первосвященника, которого нельзя было бить дважды — следовало лишь обратиться к нему с просьбой о воде жизни.

Первый случай произошел в начале странствований, второй — в конце; вместе они образуют притчу о постоянном присутствии Христа со своим народом в настоящем, во время «странствования в пустыне», путешествия христианина к «обетованной» земле Царства Божьего.

Два рассмотренных нами случая произошли в двух совершенно разных местностях, и древнееврейский оригинал употребляет два различных слова, переводимых как «камень», «скала». В Книге Исход 17 употреблено слово цур, а в Книге Чисел 20 — сэла. Что же имеет в виду Павел, когда говорит, что они «пили из духовного последующего камня»? Очевидно, что камень, в буквальном смысле этого слова, не следовал за Израилем по пустыне. Более правильное объяснение заключается в том, что Павел объясняет ветхозаветные образы, используя терминологию христианского духовного опыта. Это хорошо видно из его ссылки на водное крещение в начале этого обсуждения. Израильтяне не прошли буквальное водное крещение. В действительности, сказано, что вода даже не приблизилась к ним; они перешли Красное море посуху. Но этого события достаточно для Павла, чтобы увидеть в нем образ и сказать, что они «крестились в Моисея». Подобно этому, и камень не следовал за ними буквально. Он был «образом» или «прототипом» Христа, сопровождающего христиан в их жизненном пути. По сути, именно это говорит и сам Павел: «Все это происходило с ними, как образы» (I Кор. 10:11).

Слишком слабы аргументы в пользу того, что Павел пытался ввести новый догмат о предсуществовавшем Боге/человеке. Это противоречит всем другим его утверждениям о том, как произошел Мессия. Если бы он предлагал поверить, что Мессия — личность, равная Богу, такое радикальное отступление от его еврейского наследия потребовало бы более подробных объяснений.

Мы должны навязывать более позднюю тринитарную традицию еврейской литературе первого столетия. Истина о личности и происхождении Иисуса должна всецело основываться только на той информации, которую мы черпаем из писаний первой Церкви. Слишком легко поддаться искушению читать Писания через призму доктрин, сформулированных во втором - пятом веках.

В Ветхом Завете содержатся четкие пророчества об Иисусе, но ни одно из них не говорит, что он не принадлежит человеческому роду. Многие согласятся, что первое пророчество о грядущем Спасителе появляется в Книге Бытия, где Бог говорит змею: «И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3:15). Здесь ясно говорится о человеке, потомке Евы, который со временем покорит змея или сатану. И евреи, и христиане соглашаются, что это пророчество должно исполниться в Мессии; но ни те, ни другие не находят в этом тексте подтверждения того, что Мессия уже был жив на тот момент.

Когда мы слышим, как Павел проповедует языческому миру, представленному афинянами, его слова напоминают слова ветхозаветного пророка. О Едином Боге Израиля он говорит: «Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет» (Деян. 17:24). Это созвучно словам Исайи: «Я Господь, Который сотворил все, один распростер небеса и Своею силою разостлал землю» (Ис. 44:24). Вмешательство в это фундаментальное положение иудейского монотеизма и введение еще одной несотворенной личности, активно участвовавшей в создании мира, нарушает очевидную веру Павла в основные положения иудейской теологии, первым из которых является бескомпромиссный унитарный монотеизм.

Лишь в четвертом веке, спустя триста лет после смерти основателя христианства, церковные служители посчитали нужным официально сформулировать тринитарную догму и навязать ее верующим в качестве обязательного формального условия для вступления в члены Церкви и обретения спасения.

Мы должны задаться вопросом: как и почему это случилось? Многие современные верующие мало что слышали о развитии тринитарного символа веры. Если ни Иисус, ни Павел не отрекались от ветхозаветной концепции Бога в одном лице, как же возникла вера в двуединого и триединого Бога? История возникновения этого нового, чуждого и влиятельнейшего учения весьма примечательна.